К ИСТОРИИ АРМЯНО-АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО КОНФЛИКТА

Считается, что «события вокруг Нагорного Карабаха» (именно так в сообщениях ТАСС обозначался армяно-азербайджанский конфликт на первых порах) берут свое начало 20 февраля 1988 года.

В этот день в административном центре Нагорно-Карабахской автономной области в городе Степанакерте (историческое название города Ханкенди, основанного главой Карабахского ханства Панах ханом в 1749–1750 годах. В 1991 году историческое имя города восстановлено) состоялась внеочередная сессия областного совета народных депутатов XX созыва. На состоявшемся с большими нормативными и процедурными нарушениями собрании было принято решение о «Ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР».

Депутаты, представлявшие интересы азербайджанского населения НКАО, даже не были оповещены и не принимали участия в работе сессии и голосовании. Уже это обстоятельство лишало принятое решение какой-либо юридической силы. Но это не снижало мощного провокационного пропагандистского эффекта сепаратистской акции. Президиум Верховного Совета Азербайджана расценил решение собрания как ходатайство лишь группы депутатов областного совета. Ходатайство было сочтено неприемлемым, противоречащим интересам азербайджанского и армянского населения республики и отклонено. Некоторое время спустя Верховный Совет Армении в ответ на повторное обращение облсовета НКАО принял противозаконное, одностороннее решение о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР. Однако именно с публичного обращения депутатов облсовета НКАО и начинается точка отсчета в развертывании конфликта в его открытой фазе.

На самом деле, 20 февраля – дата легализации исподволь подготовленного конфликта. Это она обозначила рубеж, с которого началась открытая фаза геополитического противостояния Армении и Азербайджана по карабахскому вопросу. Ей предшествовала многолетняя полуподпольная политическая работа в Армении, направленная на идеологическое обоснование отторжения Нагорного Карабаха

Эта работа особенно активизировалась с наступлением перестройки – самого противоречивого явления в истории СССР. Она раскрепостила многонациональное общество, но ценой разрушения общесоюзного политического пространства. Вернула людям реальный смысл демократии и гражданских свобод. Но она же привела страну к политическому хаосу и экономической разрухе. Вернула советским республикам реальные понятия национального суверенитета и права на самоопределение. Но их реализация ввергла страну в пучину межнациональных распрей. В армянском исполнении это была ревизия национальных границ с позиций «исторического права», которая обернулась бесправием сотен тысяч людей. Такова, в частности, была цена самоопределения «НКР», осуществленная за счет прав и коренных интересов всего остального многонационального населения Азербайджана. Энергия ереванских организаторов сепаратистского движения в НКАО оказалась разрушительнее перестроечной политики Кремля. Ибо она питалась национал-шовинистической идеей векового движения за «Великую Армению», ее насильственного территориального расширения.

Согласно оперативным сводкам КГБ и МВД СССР, поступавшим лишь узкому кругу высших должностных лиц в ЦК КПСС, в течение 1987 года как в Армении, так и среди армянского населения НКАО велась массированная, едва скрытая националистическая пропагандистская и организаторская работа. Вот что пишет о назревавшем конфликте Ф.Д.Бобков, занимавший в те годы должность первого заместителя председателя КГБ СССР: «Уже два года мы били тревогу о грядущем конфликте между Арменией и Азербайджаном... Надо признать, Лигачев сразу откликнулся на наши сигналы, и в Армению была послана бригада, которая подтвердила: в Закавказье зреют межнациональные конфликты и надо принимать срочные меры. Вопрос был поставлен на обсуждение в секретариате ЦК КПСС. Однако все выводы и предложения бригады из решений убрали и сгладили остроту вопроса. Никто не хотел открыто признавать наличия конфликтов на национальной почве, что в некоторых республиках назревают социальные потрясения... ЦК КПСС пресекал любые попытки раскрыть истину». («КГБ и власть». М., 1995.)

Двойственность, противоречивость политической линии кремлевского руководства вполне проявились в период, предшествовавший известным событиям вокруг НКАО. В течение 1987 года шли обращения по территориальному вопросу в ЦК КПСС и Верховный Совет СССР из Армянской ССР и НКАО. Отсутствие однозначной реакции высших органов КПСС и СССР уже само по себе поощряло армянскую сторону на публичное выдвижение территориальных требований

Причем вопреки объявленной гласности Москва эту тему не обсуждала с руководством Азербайджана. Более того, высшие органы исполнительной и законодательной власти республики вообще не ставились официально в известность об обращениях с армянской стороны. Все эти разговоры происходили за спиной азербайджанского народа, без учета мнения и интересов многонационального населения Азербайджанской Республики, включая мнение абсолютного большинства армянской части населения.

Для азербайджанского народа, как и для всего населения СССР, эти территориальные требования, оглушительно прозвучавшие из Еревана и Степанакерта, явились полной неожиданностью. Но для партийного и государственного руководства СССР никакой неожиданности в этом не было. Более того, в кремлевских верхах были хорошо информированы об агрессивных настроениях в Армении и Нагорном Карабахе, хорошо знали, что там происходит и что готовится. Ибо «там» особо и не скрывали своих намерений и планов. Более того, консультируясь в кремлевских кабинетах, встраивали в демократическую риторику перестройки радикально-сепаратистские лозунги. К середине февраля 1988 года глухое брожение среди армянского населения НКАО достигло критической точки и, как по команде, выплеснулось на улицы Степанакерта. Первый публичный митинг, участники которого потребовали присоединить Нагорный Карабах к Армении, состоялся 12 февраля. С этого момента митинги, демонстрации, забастовки с категорическим требованием отделения от Азербайджана с краткими перерывами проходили весь последующий период, постепенно втягивая в губительную воронку конфронтации возрастающие массы людей с обеих сторон конфликта.

Некоторые авторы, в том числе и зарубежные, пытаются отрицать решающую роль Армении в провоцировании армяно-азербайджанского конфликта, развертывании сепаратистского движения в Нагорном Карабахе. Пишут о том, что движение за присоединение Нагорного Карабаха к Армении возникло и продолжается только (!) среди самих армян, живущих в Карабахе. Попытка представить их в качестве единственной, противоборствующей с Азербайджаном стороны продиктована настойчивым стремлением представить конфликт не как армяно-азербайджанский, а как азербайджано-карабахский. Между тем агрессивный, ирредентистский характер общеармянского движения за отторжение Нагорного Карабаха трудно скрыть, если иметь в виду его суть, состоящую в противоречащих общепринятым нормам международного права территориальных домогательствах к соседнему государству. На одном лишь основании – этнической близости группы населения, проживающей на его территории. Собственно говоря, первые публичные выступления и массовые демонстрации с требованиями о передаче Нагорного Карабаха Армении начались именно в Ереване, в ноябре 1987 года. Это была своего рода репетиция, сигнал к развертыванию будущих массовых антиазербайджанских выступлений в Армении и вслед за ней – в Нагорном Карабахе. Москва эти обстоятельства оставила без внимания.

События в Ереване и Степанакерте, агрессивная антиазербайджанская пропаганда создали крайне напряженную ситуацию в армяно-азербайджанских отношениях по всему периметру непосредственного взаимодействия армянского и азербайджанского населения региона. Требования о присоединении Нагорного Карабаха к Армении порождали неприязнь, вражду между двумя общинами в Нагорном Карабахе. В этой обстановке участились случаи расправы с азербайджанцами, появились первые «внутренние» беженцы-азербайджанцы из Нагорного Карабаха. Еще более драматически складывалась ситуация вокруг азербайджанского населения в самой Армении. С конца 1987 года азербайджанцы в Армении подвергались мощному морально-психологическому давлению, угрозам насилия, имели место факты физической расправы над лицами азербайджанской национальности. Как неизбежное следствие – первые сотни беженцев-азербайджанцев из Кафанского и Мегринского районов Армении появились уже в конце января. В феврале вынужденное перемещение людей значительно усилилось.

Эти события, открытые территориальные притязания были восприняты в Азербайджане как неспровоцированная агрессия соседней республики, как подрыв вековых устоев армяно-азербайджанских отношений, как предательский удар соседей в спину. Особенно тревожило угрожающее положение азербайджанцев в Армении и Нагорном Карабахе. Прибывавшие из соседней республики беженцы рассказывали о творившихся над ними бесчинствах, тяжелой, угнетающей атмосфере, вынуждавшей их оставлять родную землю, могилы предков, нажитое

Но это была еще только начальная стадия межнациональной драмы, которую еще не поздно было остановить, чтобы предотвратить широкомасштабную гуманитарную катастрофу в целом регионе. Но маховик конфликта не для того раскручивался общественно-политической элитой Армении, одержимой идеей расширения территориального пространства своей республики за счет соседей, чтобы остановиться перед гуманитарными соображениями. При фактической поддержке «архитекторов перестройки» движение за «воссоединение» продолжилось далее путем боевых акций армянских вооруженных формирований, терроризировавших мирное население приграничных с Арменией районов Азербайджана. Разумеется, подобные действия неизбежно встречают противодействие. Насилие рождает ответное насилие. И уже через несколько месяцев карабахский конфликт стал приобретать необратимые масштабы.